«Студенческая весна РУТ (МИИТ) – 2019». Третий день

ИТТСУ, «Полная шляпа»

Название представления Института транспортной техники и систем управления упрямо ассоциировалось с жаргонизмом, обозначающим низкопробный продукт или неловкую ситуацию. Таковых в итоге не случилось. Более того, как мне рассказали, коллектив ИТТСУ совершил маленькое чудо, превратив неудобоваримое действо, показанное на прогоне, в неплохой концерт. Это они молодцы, но я-то смотрел с чистого листа и общие впечатления мои далеки от восторга.

Постановка объединяла в себе три разных произведения Булгакова: «Зойкину квартиру», «Мастера и Маргариту» и «Багровый остров». Точнее сказать, эти три сюжетные линии шли параллельно и объединились только в финальном номере «Компромисс», мощном, ритмичном, духоподъёмном, возможно даже лучшем из всех. В отдельных номерах в принципе сомневаться не приходилось, все они отличались хорошим качеством, да и набор исполнителей был многообещающим. Подвязки к ними и переходы, пусть не всегда, но тоже были логичными и плавными. И тем не менее представление меня не захватывало. В какой-то момент даже казалось нудным, затянутым. Я долгое время не мог понять причины этого и первое время грешил на то, что это из-за невольного сравнения со вчерашним ярким шоу ИУИТа. Однако, и у ИТТСУ всё было неплохо с костюмами, декорациями, светом. При этом некоторые яркие номера казались лишними. Вот эта нестыковка хорошего действия с нехорошим впечатлением навела меня на мысль, что сценарные линии не были достаточно чётко прописаны. Номера не двигали историю. Более того, театральные вставки тоже её не двигали, а лишь обозначали движение. Отсюда ощущение необязательности вообще всего. Не было погружения в действие. Даже условного, формата студвесны. Ощущалось всё это, как чёрно-белый фильм на старом телевизоре, когда за углом есть IMAX 3D.

А к исполнителям претензий нет, как уже было сказано. Надежда Прибыльнова хорошо вошла в роль Зойки, здорово отыгрывала своё безделье в первом номере. Юлия Акулова хороша не только вокалом, но и харизмой. Взгляд невольно вылавливает её среди других вокалисток и массовки. Вячеслав Козлов всегда держит планку. Очень здорово он пробросил фразу: «Мы хотели про любовь. Про комсомол же уже было». Лично я воспринял это как тоненький университетский внутрячок, иронию. Может быть только я, зал почему-то не отреагировал.

Напоследок скажу ещё, что от Булгаковской постановки ожидалось больше юмора, а его практически не было. В той же «Зойкиной квартире» есть забавные моменты, насколько я помню. В «Мастере и Маргарите» они есть абсолютно точно. В конце концов, есть «Иван Васильевич», тот самый, который меняет профессию. Оно, конечно, Жору Милославского сложно представить на одной сцене с Воландом… А с другой стороны знатный фарс мог бы получиться. Давайте спишем это на личные пристрастия любителя юмора и обратимся к судьям.

Комментарии членов жюри:
Станислав Романовский признал, что сложно соединить несоединимое. Местами получилось не очень, но в целом картина сложилась. Отметил хороший градус сексуальности в линии «Зойкиной квартиры». Эстетика тех годов, да и сам сюжет её подразумевает.
Евгении Рожок очень понравилось, как ребята объединили произведения. Она посетовала только на плохо отстроенных звук. И предложила свои услуги в качестве консультанта по французскому языку.
Петру Судейному понравилось всё, начиная с раус-программы. Это единственный раус, который ему понравился (но он видел не все). Посчитал, что у Юлии «Маргариты» Акуловой не было эмоциональной связи с Мастером при встрече. Зойка должна была обращать внимание на девочек в первом танце, а не заниматься самолюбованием. В общем, прошёлся с критикой почти по всем номерам, что уже начало вызывать смех, учитывая то, с чего он начал. Замечание это он изящно парировал фразой: «Когда я женился на женщине – она мне нравится. Но это не значит, что я буду терпеть пригоревшую яичницу».
Зинаида Ковалёва отметила наличие красивых девчонок на сцене, а сцена любит молодость. Очередной раз попросила девушек не кричать, а петь: «Когда вы верещите, вы не very sexy». К Илье Иванову была такая же просьба, а без крика он точно поёт. Предположила, что Алиса Агафонова живёт уже не первую жизнь, так как ей удалась песня, которую можно петь только с определённым жизненным багажом.
Константин Костриков настаивал на том, что варваризация языка на сцене не нужна и противна. Это относилось к Дмитрию Калинину, который в художественном слове «Пробы актёра» использовал парочку словечек пограничной лексики.
Владимир Тарасов отметил хороший темпоритм и посчитал, что всё удалось.

ИЭФ, «Театр чувств»

Не часто я на нынешнем фестивале говорил что-то о раус-программах, но Институту экономики и финансов уделю пару слов. Именно пару. Одно хорошее и одно, кхм, жадное. Понравилось исполнение современных композиций на скрипке. Услышал Californication и Despacito. Наверняка было что-то ещё. Всегда интересно слушать современные песни, исполненные на классических инструментах. Ранние альбомы Apocalyptica рулят! Второй задевший меня момент – инсталляция с бутербродами, которые нельзя было съесть, даже жюри. Отчасти я говорю иронично, отчасти серьёзно. Конечно жюри кормят, жюри ходит полноценно обедать в перерывах, необходимости в дополнительном питании нет. Но в жюри обычные люди, иногда им хочется что-то бесплатно слямзить – простое человеческое желание – а тут нельзя. Даже такая мелочь может оставить свой след и положить лишнее пёрышко на противоположную чашу весов.

Экономисты сумели сделать ещё более классическую студвесну, чем гуманитарии. Театр чувств – концепция в предложенных обстоятельствах оригинальная – набор номеров, объединённый названиями чувств и тоненькими сценарными стежками. Возможно без программки на руках идею было бы сложней считать, но ребята это предусмотрели и на входе раздавали программки и стилизованные билеты.

Концерт получился лёгким, динамичным и соответствующим заданной тематике, пускай и в минимальной степени. А кто сказал, что так нельзя? Другое дело, что и здесь надо помнить о человеческом факторе жюри. Подобные ходы обманывают ожидания, а ожидается что-то более сюжетное. Обман ожиданий может сработать очень по-разному: кто-то огорчится, а кто-то и рад будет обмануться. Посмотрим на оценки через неделю.

Если говорить об отдельных номерах, то начальные «Волнение» с «Весельем» хорошо закольцевались с финальной «Радостью», и по настроению, и по картинке, сложилось впечатление законченности, полной картины.
В танцевальном баттле «Влюблённости» и «Ревности» победила вторая. То есть Кристина Назарова перетанцевала Луизу Севбянову. Партнёр у них был один, Юрий Греков. Кристина с первого курса заявляет себя будущей звездой РУТ (МИИТ). И родственные связи с руководителем ЦСМП здесь ни при чём.
Весьма неплохо станцевали девчонки «Злость». Ход с красной тканью, покрывшей всех танцовщиц в конце, вроде бы уже давно не назвать необычным, но он всё ещё рабочий.
Едва ли не все члены жюри упомянули о «Смятении» – танцевальном попурри Екатерины Семичевой с переодеваниями. Подробности можно будет почитать ниже, но это выступление и правда запомнилось, стало ярким пятнышком на полотне концерта, включающим в себя индийские, ирландские и кавказские мелодии.
Однако никто не сказал про «Неудовлетворённость», которая оставила после себя сама себя. Евгении Зиборовой явно не хватало чёткости, резкости и законченности движений, даже на мой непрофессиональный взгляд.
Ну и наконец классический вокал «Безмятежности» Вардуи Геворгян. Надо что-то говорить после этого имени?

Комментарии членов жюри:
Станислав Романовский заметил, что темы пьес не было, но ребята хорошо выкрутились. Задался вопросом, хорошо ли когда у концерта два финала. В итоге пришёл к выводу, что хорошо, можно выбирать. Позже добавил, что ему «не хватало танцующих штанов», то есть парней танцоров.
Евгения Рожок поблагодарила за зрелищный концерт, печенье и розы. Предположила, что танец с переодеваниями не сработал из-за неверного выбора базового платья.
Пётр Судейный похвалил единство действия. Желал бы видеть в «Смятении» разные и яркие костюмы, а не отдельные детали. Посчитал, что Вардуи Геворгян самую малость перестаралась. Похвалил художественное слово Анны Орловой за то, что читала монолог «Вы любите театр?» в собственной манере, а не подражая Татьяне Дорониной, что редкость.
Константин Костриков высказал мнение, что знакомство коллектива с залом не удалось. Говорил, что ребятам надо интонационно поправлять эстрадный вокал. От Вардуи Геворгян был в восторге: «Я от тебя всё ожидал, но такого не ожидал»!
Зинаида Ковалёва продолжила хвалить Вардуи. Помнит с чего она начинала пять лет назад, а сейчас уже может зарабатывать вокалисткой. Попросила начинающих артистов учиться работать с микрофоном и вычищать интонации. К номеру «Смятение» особых претензий не имела, ей понравилось. Согласилась со Станиславом Романовским, что два финала это неплохо в данном случае.
Владимир Тарасов коротко подытожил, что всё удалось, есть улыбка и весна.

ИПТ, «Дракон»

Начнём с того, что Институт прикладных технологий замахнулся на очень мощное произведение Евгения Шварца и выучил большие объёмы текста, хоть и не идеально выучил. За один только этот выбор и смелось можно начислить дополнительные баллы. Только вот выстроить постановку в формате студенческой весны, а не надо забывать, что это всё же она, им не удалось. Если у Юридического института «из фундаментального крошева, как рёбра арматуры, торчали номера», то здесь инородная арматура номеров торчала меж рёбер живого тела произведения. А как все мы знаем, если из живого тела торчит арматура, жить ему осталось не долго, надо срочно помочь. Поэтому о номерах мне сказать нечего, они никак не вязались с театральным действием. Всё, что я бы хотел сказать, будет приведено в словах жюри ниже.

Театр выигрывал у номеров за счёт крутейшего текста. Зрители внимательно его слушали и смеялись там, где нужно было смеяться. Никаких грубых актёрских ошибок, которые приводят к плохому смеху, у труппы не было. Тем не менее непрофессионализм… Да Бог с ним, просто неопытность была налицо. Слишком долгие паузы, слишком скованные движения, неожиданные всплески экспрессии или наоборот напряжённое выуживание текста из памяти. Понятно, что всё это не способствует вере в происходящее. Но текст спасал и смелось вызывала уважение.

Отмечу трёх человек. Совершенно чудесную Кошку Анастасию Рыбникову. Все девушки немножко кошки, возможно поэтому она переиграла коллег. Виктора Бакиева в роли Генриха, сына бургомистра. Он лучше всех парней держался в образе и реже всех из него выпадал. Мне кажется, что у него есть потенциал, причём комедийный. И Климентия Арбузова в роли бургомистра. Он был хорош, когда вспоминал, что ему надо играть роль мнимого сумасшедшего. К сожалению, приступы эти наступали внезапно и быстро прекращались. Стоит отметить, что он является режиссёром этой постановки. И тут же возникает вопрос, почему бы Арбузову не поставить Арбузова? Алексея Николаевича. Я уверен, что за «Таню» или «Иркутскую историю» жюри пело бы не меньше дифирамб, чем за Шварца. Но всё же ещё раз за него спасибо. С тех пор, как я узнал тему студвесны, это был один из самых ожидаемых драматургов. Надежда уже угасла, когда в холле Дворца культуры я увидел тантамареску дракона.

Комментарии членов жюри:
Станислав Романовский был рад видеть молодёжь на сцене, а не с пивом в подворотне. Сказал, что не хватило им опытного режиссёра, который бы всё это правильно поставил. Ещё раз заметил, что каждый год уровень студвесны растёт, поэтому надо не отставать.
Евгения Рожок восхитилась нереальному количеству выученного текста. Посоветовала только не поворачиваться к зрительному залу спиной во время его воспроизведения. Это в первую очередь касалось Георгия Бычкова, сыгравшего дракона. Совершенно справедливо заметила, что Александру Иваненко, исполнителю авторской песни «Волны», нужно активно работать над дикцией.
Пётр Судейный говорил, что на сцене нужны придумки, динамика. И делать это нужно самим, потому что даже опытный режиссёр не сможет придумать за актёров абсолютно всё. Предположил, что постановка сработала бы лучше, если бы её играли от лица бродячих артистов, которые в данном варианте были немножко вынесены за скобки, проявившись только в начале и конце. Отдельно похвалил Романа Михеева за художественное слово «Не клоун».
Зинаида Ковалёва сообщила, что сидела всё выступление в режиме ожидания. Ей не хватило градуса, темпоритма. Иронично заметила, что в паузах ребята переплюнули МХАТ. Как и Евгения Рожок высказала претензию к дикции Александра Иваненко. Предположила, что если бы гитара играла тише, было бы лучше слышно текст. Но тут за Александра вступилась Ольга Елисеева, которая призналась, что сама разрешила ему играть громче.
Константин Костриков ещё раз напомнил, что петь надо лицом к залу. И не ходить по сцене, если ты начинающий исполнитель. А авторские песни необходимо особенно тщательно доносить до слушателя, надо знакомить зал с собой.
Владимир Тарасов сказал о необходимости слушать людей и обмениваться опытом.
Ольга Елисеева порадовалась за ребят, потому что они ещё в начале пути и поэтому счастливые.

Попробую подытожить. Мне очень понравилась тема студенческой весны в этом году. Она ставила перед студентами несколько более сложные и потому интересные задачи, чем обычно. В первую очередь я раскатал губу на пьесу «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» Тома Стоппарда. По разумному размышлению пришлось закатывать. В том числе и на других представителей театра абсурда. Во вторую очередь подумал о Шварце, Вампилове и Арбузове. И вот в самом конце получил Шварца. Был уверен, что точно будет Чехов, Горький и Булгаков. И странно, что за Горького вообще никто не взялся. А Булгакова было многовато, но это как раз не удивляет. Как бы то ни было, понимаешь, что всё это было не зря, когда на выходе из Дворца культуры видишь девушку, читающую в кресле того самого Булгакова.
 

С любовью, кровью и риторикой, Андрей Козлов.